Автор: Дудин Алексей

Юрист, бизнес-консультант

Персональный сайт: www.adudin.ru

Статья опубликована:

• в Журнале «Корпоративный юрист», 2006, № 12, стр. 41-42

Возникновение задолженности для российских компаний достаточно обычное явление. Кто-то из контрагентов не платит по причине отсутствия финансовой возможности, а кто-то просто следует принципу «получай товар, как можно раньше, плати за него как можно позже» и не торопится соблюдать договорные сроки оплаты.

В любом случае, каковы бы не были причины неплатежа, перед компанией–кредитором встаёт серьёзная задача по возврату задолженности. Добиться решения арбитражного суда в свою пользу, как правило, особого труда не составляет, если, конечно же, документы в момент заключения сделки и её исполнения были грамотно оформлены. Гораздо сложнее воплотить предписания судебного акта в жизнь. Именно на стадии исполнительного производства порой возникает самые серьёзные сложности, обусловленные несовершенством действующего законодательства и отсутствием по ряду вопросов единой правоприменительной практики.

Одной из основных проблем, с которой сталкивается взыскатель по исполнительному производству, это сложность получения информации о финансовых и прочих активах бывшего контрагента.

В соответствии со ст. 102 Налогового кодекса РФ налоговую тайну составляют любые полученные налоговым органом, органами внутренних дел, органом государственного внебюджетного фонда и таможенным органом сведения о налогоплательщике, за исключением сведений:

1. разглашённых налогоплательщиком самостоятельно или с его согласия;
2. об идентификационном номере налогоплательщика;
3. о нарушениях законодательства о налогах и сборах и мерах ответственности за эти нарушения;
4. предоставляемых налоговым (таможенным) или правоохранительным органам других государств в соответствии с международными договорами (соглашениями), одной из сторон которых является Российская Федерация, о взаимном сотрудничестве между налоговыми (таможенными) или правоохранительными органами (в части сведений, предоставленных этим органам).

Часть вторая указанной статьи Налогового кодекса РФ гласит, что налоговая тайна не подлежит разглашению, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Одним из таких случаев является представление взыскателю информации о расчётных счетах и вкладах, открытых должником в банках и иных кредитных организациях, в соответствии с ч. 3 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве» от 21.07.1997 № 119-ФЗ в порядке определённом Приказом Министерства налогов и сборов РФ от 23 января 2003 г. № БГ-3-28/23.

На первый взгляд, суть проблемы не ясна, ведь всё кажется достаточно простым: возможность предоставления сведений, составляющих налоговую тайну, налоговым кодексом предусмотрена, законом конкретизирована, приказом налоговой службы уточнена. Государственные органы, в том числе и налоговые, в соответствии с принципами правового государства, каковым Россия является в соответствии с ч. 1 ст. 1 Конституции РФ должны строго исполнять возложенные на них обязанности. Тем не менее, на практике не всё так просто.

Юрисконсульты предприятий, занимающиеся взысканием просроченной дебиторской задолженности, сталкиваются с двумя проблемами, связанными с получением сведений об открытых расчётных счетах организаций-должников.

Первая из них заключается в том, что налоговый орган отказывает в предоставлении этой информации, ссылаясь на то, что она составляет налоговую тайну, в соответствии со ст. 102 НК РФ. Вторая же — в том, что налоговые органы предоставляют зачастую только информацию о наличии расчётного счёта в том или ином банке, без конкретизации номера счёта и места нахождения банка или иного кредитного учреждения. Каждая из этих проблем заслуживает более внимательного рассмотрения.

Первая из описанных сложностей решается достаточно просто — путём обжалования соответствующего решения в вышестоящий налоговый орган, суд, либо направления заявления о нарушении закона в прокуратуру. Поскольку отказ в предоставлении информации неправомерен, то довольно быстро удаётся получить нужные сведения и направить исполнительный лист в банк для взыскания задолженности. В то же время, несмотря на лёгкость исправления ситуации, удивляет завидное постоянство, с которым некоторые районные налоговые инспекции считают информацию об открытых расчётных счетах тайной, не подлежащей разглашению взыскателю. В практике иногда встречаются случаи, когда одна и тот же налоговый орган на один запрос отвечает отказом, ссылаясь на недопустимость разглашения налоговой тайны, а на другой даёт подробную информацию. Скорее всего, подобная картина может говорить о недостаточной компетенции отдельных работников, но порой напрашиваются и более прозаичные выводы. Так, например, в некоторых случаях, когда речь идёт о получении информации о предприятии должнике, являющемся главным налогоплательщиком маленького городка, возникает впечатление, что местная налоговая инспекция защищает права должника не хуже правозащитной организации. Сталкиваясь с подобными проявлениями служебного рвения, невольно задумываешься о возможном использовании административного ресурса должником против взыскателя.

Что касается второй из описанных проблем, то её решение гораздо сложнее. Дело в том, что предоставление взыскателю информации о счетах должника не предусматривает обязательного сообщения номера счёта и местонахождения банка, как это предусмотрено в случае запроса аналогичной информации судебным приставом–исполнителем в связи с чем каждый налоговый орган решает самостоятельно указывать номера счетов и адреса банков, в которых они открыты или нет. При этом порой встречаются ситуации, аналогичные первой из описанных проблем, когда один и тот же налоговый орган на запросы одного взыскателя по разным организациям-должникам даёт разные по объёму информации ответы, где-то указывая номер счёта и местонахождение банка, а где-то нет. Подобные факты явно свидетельствуют об отсутствии единообразной практике в работе налоговых органов.

Что касается судебной практики, то она идёт по пути защиты принципа «если законом прямо не предусмотрена обязанность государственного органа совершать какое-либо действие (в нашем случае представлять взыскателю детализированную информацию) то совершать таковое действие государственный орган не должен». В качестве примера можно привести Решение Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.06.2003 г. № 7264/03, в котором указано, что непредставление взыскателю информации о номерах расчётных счетов должника, полного наименования и места нахождения банка или иного кредитного учреждения в которых данные счета открыты не противоречит статьям 6 и 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и не ограничивает прав взыскателя.

С обоснованностью подобной позиции Высшего Арбитражного Суда РФ трудно согласиться, поскольку отсутствие информации о номере расчётного счёта создаёт объективные трудности взыскателю при общении со специалистами банка и всё-таки уменьшает его возможности по взысканию долга по сравнению с возможностями судебного пристава-исполнителя. Так, многие кредитные учреждения и банки, получив от взыскателя исполнительный лист и письмо с просьбой взыскать долг с расчётного счёта должника, требуют уточнить номер счёта, а при отсутствии таковой информации в списании денежных средств с расчётного счёта должника отказывают. В качестве причины отказа, как правило, указывается, что отсутствие номера счёта свидетельствует об отсутствии информации о наличии счёта в данном банке. Кроме того, многие банки отказывают в проведении взыскания по исполнительному листу, если взыскателем не предъявлено вместе с исполнительным листом и сопроводительным письмом инкассовое поручение, оформленное в соответствии с Положением ЦБР от 3 октября 2002 г. № 2-П «О безналичных расчётах в Российской Федерации», в одной из граф которого указывается номер счёта, с которого будет производится списание денежных средств. При этом зачастую в качестве обоснования отказа сообщается, что при наличии нескольких расчётных счетов у должника банк не может самостоятельно решить с какого именно счёта следует перечислять денежные средства. Полагаю, указанное обоснование не выдерживает никакой критики, поскольку есть как минимум несколько разумных решений, одно из которых заключается в перечислении денежных средств со счёта, отрытого первым, а при недостаточности содержащихся на нём средств, с других счетов открытых в более поздний срок. Кроме того, важно отметить, что при поступлении в банк аналогичного письма от судебного пристава–исполнителя, вопрос с отсутствием номера расчётного счёта не возникает, денежные средства перечисляются либо с самого крупного счёта, либо путём ранее описанный схемы путём списания средств со счетов, начиняя со счёта открытого ранее всех.

Безусловно, в каждом конкретном случае возникшие разногласия можно решить путём переговоров, либо путём обжалования того или иного действия (решения) банка, но время теряется, и должник успевает перевести денежные средства на другой расчётный счёт.

Столь принципиальная защита от взыскателя информации о номере расчётного счёта не совсем понятна, ведь зачастую номер расчётного счёта и место нахождения банка, в котором он открыт, является доступной, открытой бизнес — информацией. Например, она сообщается самим должником без каких-либо ограничений третьим лицам путём её указания на фирменных бланках, письмах, договорах, счетах, актах и т.д., что говорит о возможности её рассмотрения как информации, указанной в п. 1 ч. 1. ст. 102 НК РФ и бессмысленности её сокрытия от взыскателя.

Сам текст Федерального закона «Об исполнительном производстве» в ч. 3 ст. 46 говоря о предоставлении судебному приставу и взыскателю информации о расчётных счетах должника содержит формулировку «такая же информация», чем подчёркивается равный объём информации, которая должна предоставляться по запросам взыскателя и судебного пристава-исполнителя. Однако у налоговых органов, применяющих данное положение закона, подход зачастую бывает другой. Подобный подход можно назвать формальным, поскольку в ходе исполнения описанной законом процедуры теряется её смысл. А смысл любого закона, в том числе и федерального закона «Об исполнительном производстве» регулировать определённые отношения, а не создавать процедуру ради процедуры. В противном случае, декларация Конституции РФ о том, что России является правовым государством так и останется декларацией.

На мой взгляд, настоятельно требуется решение описанных выше проблем на законодательном уровне, например, путём внесение в текст федерального закона «Об исполнительном производстве» текстуальной формулировки о содержании (объёме) информации, предоставляемой взыскателю и прямого указания, что он должен быть одинаковым по сравнению с тем, что сообщается приставу-исполнителю. На сегодняшний день получается, что, несмотря на закреплённую законом возможность взыскания задолженности как самостоятельно, так и при помощи службы судебных пристав, взыскатель наделён меньшим объёмом правомочий. Кроме того, получается, что кредитор обладает меньшими возможностями, чем должник, в нарушение общеотраслевого принципа гражданского права о равенстве сторон.

Именно поэтому фиксация равного объёма информации на уровне закона позволит с одной стороны, создать единую практику в предоставлении информации взыскателям, а с другой, разгрузит арбитражные суды, в которые вынуждены обращаться взыскатели обжалуя решения налоговых органов, отказывающих в предоставлении детализированной информации и банков, которые защищая своих клиентов, затягивают под различными предлогами процесс списания денежных средств со счёта. Поведение банков можно понять, ведь их отношения с клиентами во многом носят фидуциарный характер, да и кроме того, недовольный клиент может в любой момент расторгнуть договор и перейти на обслуживание в другое кредитное учреждение, что для банка может обернуться значительной потерей оборотных средств. С другой стороны банк, как и любое другое юридическое лицо, является организацией, созданной и действующей в соответствии с российским законодательством, что предполагает обязательное соблюдение предписаний нормативных актов и судебных предписаний. Тем не менее, у нас пока актуально высказывание принципа «закон что дышло, как повернул, так и вышло», ведь когда банк является кредитором и взыскивает вовремя невозвращённый предприятием кредит, он ведёт себя совсем по-другому, равно как и налоговые органы, взыскивающие недоимку по налогам и сборам.